у кико в светлой квартире целая выставка продуктов из отдела био и море сценариев, которые прислал агент с предложением выбрать один проект и участвовать в нём. по воскресеньям она мучается от желания жечь костры и ест постную овсянку, запивая соевым молоком. она листает новости и пишет в facebook очередной пост о выходе англии из евросоюза, неожиданно для себя поддерживая найджела фаража. родители едут во флоренцию и обещают привезти магнитик, который она выбросит в мусорный бак как только получит в руки. у кико всё хорошо. у неё нет проблем. она не спрашивает у жизни « почему » и всегда помнит: большие девочки не плачут. кико стабильно ходит на работу, добавляет нули к своему банковскому счёту и смеётся своей независимостью в двадцать шесть лет, оглядывая голую квартиру взглядом художника, который предвкушает вдохновение. но его нет. и не будет. в десять кико красиво рисовала. в пятнадцать отец разорвал её альбом и сказал, что большие девочки таким не занимаются. в шестнадцать она стала готовиться к сеульскому национальному, смотреть на всех свысока и прятать от отца травку. всё получалось отлично, до определённого момента. отец хотел, чтобы она стала юристом, но потом нашёл в её маленькой дорогой сумочке наркотики и решил, что с этим ребёнком всё кончено — кико с улыбкой рассказывает об этом, потому что « вовремя », она как раз успела на пробы в театральное училище. кико роется в сумке, чтобы найти проездной на метро и подставляет обнажённые кашемировым свитером ключицы неожиданно теплому солнцу. кико старается не обращать внимания на пахнущего потом подростка, что держится рядом с ней за поручень и сверкает очередной улыбкой. все вокруг кико улыбаются, а она закатывает глаза и вспоминает, что кончился бергамотовый чай. а ещё завтра надо платить за квартиру. кико хочется самбуки и продаться беспечной жизни, в которой не надо будет ни о чём думать. кико ждёт пятницы, снимает наличку, заворачивает купюры и смотрит через тонкую трубочку на людей, цепляя отдельные части их тел. тел бессмысленных и глупых, вонючих и массивных. кико пятницы плохо помнит и бесконечно любит эти пробелы в памяти. она любит видеть в метро людей, которые телами валялись на пролитой сангрии и взахлёб молили господа дать им прощенье. или просили её дать им ещё хоть немного крэка. но кико благотворительностью не занимается. она любит с похмелья открывать широкие окна и ходить босиком по всё таким же нужным бумагам. она любит превращать субботу в день мук и ненависти к « вчера ». она в твиттере цитирует бодлера и получает сотню ничего не осознающих лайков, половина из которых играет в « я тебя понимаю », после того как погуглили имя французского поэта.
— кто б ни были входящие сюда, оставьте здесь надежду навсегда, — покатывается она со смеху чуть позже, видя лица великих грешников и чувствуя привкус ладана на губах. ей в голову бьёт недельная усталость и требуют выхода все её « почему ». а ещё пущенный по кругу джойнт, наконец-то заслуженная самбука и чужой мазок разгорячённой ладони по её голым коленям. кико трясёт головой. кико разгоняет в крови смесь веществ и говорит организму, что большие девочки не плачут и привыкают брать то, что дают. кико немного скучно и ей то ли хочется достать из заначки вложенной в страницы новейшего завета в её сумке пару легких таблеток, то ли позволить кому-нибудь вытрахать из её головы любую скуку. её спрашивают о недавно подписанном контракте с развлекательной компанией, а ей слишком лениво отвечать. у кико по жизни мало моральных ценностей и ещё больше усталости; кико ловит себя настоящую либо здесь в хмельном угаре, либо там, на сцене, когда чужая роль ложится на кожу хитиновым покровом.

кико кладёт голову чанёлю на плечо и смотрит внимательно на какого-нибудь нового парня, что только недавно пришёл на вечеринку. кико хочет уложить его в постель и забыться в чужих незнакомых прикосновениях. кико не шлюха и никогда никому не позволит себя так называть — она просто любит делать то, что хочет. ей бы зарыться с головой в чей-нибудь кошелёк и вообще ни о чём не беспокоиться, но жизнь пока как-то не подбрасывает ей таких богачей, чтоб и не ревновали, и в голову не лезли, и за жизнью чужой не следили. у кико на спине шрамы от одного ревнивого молодого человека, на которого уже давным-давно накатана заявка в суд, а на костяшках пак чанёля следы его собственного наказания — он избил мужчину так сильно, что не мог какое-то время шевелить кистью. кико зовёт его к себе домой, где он пальцами длинными касается корешков книг, что она хранит с детства, и читает самые разнообразные названия так, словно знаком с авторами этих книг лично. они будут пить их любимый чай, а чанёль задвигать кико мысль, что ей надо играть титанию в новой постановке сна в летнюю ночь. кико лишь смеётся: « я итак живу во сне » и предлагает чанёлю лсд.

— эй, сонный мальчик, ты снова мой первый посетитель! — ты улыбаешься так открыто, что я невольно отвечаю тебе в ответ. ты уже знаешь наизусть какое кофе в какой промежуток времени я предпочитаю: перед работой мне нужен двойной крепкий кофе без сахара и сливок; после двенадцати мне хочется чего-то сладкого и ванильного, поэтому добавляешь в мой кофе больше взбитых сливок и вишенку сверху; а рано утром мне нужен мой любимый капучино с черничным сиропом. твое кафе располагается около радиостанции, я часто бываю в этом месте, чтобы подготовится к работе, чтобы немного расслабиться, или просто провести время со своим молодым человеком, пока у нас свободное время на то, чтобы встретится.
— эй, сонный мальчик, — я не знаю, откуда ты взял эту привычку называть меня именно так, но я ничего не имею против. я оставляю в баночке слишком много чаевых на твою мечту, ведь именно для этого ты завел эту небольшую баночку, украшенную нелепыми цветными звездочками и радугой, по которой съезжает пони, нацепивший рог, и притворяющимся единорогом. — сходи со мной на свидание, сонный мальчик? — меня это смущает. я неловко улыбаюсь, забираю кофе и ухожу, лишь оборачиваюсь на пороге, чтобы увидеть твою озорную улыбку. ты странный. и я совершенно не знаю, что творится в твоей голове.
— эй, сонный мальчик, когда-нибудь у меня будет кафе на колесах, и я буду возить тебя на работу, — ты рассказываешь об этом просто так, пока убираешь у меня грязную посуду и ставишь новый кофе, о котором я не просил. — за счет заведения, — мурлычишь ты. и снова эта яркая улыбка. что в твоей голове? о чем ты сейчас думаешь, и почему цепляешься за меня? я не знаю о тебе ничего: ни твоего имени, ни твоего возраста, ни о том, что ты делаешь вне рабочего времени, потому что мне иногда кажется, что ты работаешь постоянно в этом небольшом кафе, который тебе не принадлежит.
— твой парень обижает тебя? — мы встречаемся случайно, и даже не в твоем кафе, ни на остановке, а около моего дома. ты живешь недалеко, а я даже не знал об этом. ты знаешь меня, почти всю мою жизнь, а я никогда не замечал тебя. мы учились в одной школе, и возвращались из нее домой почти всегда вместе, только я шел впереди с друзьями, а ты позади. мы случайно переезжаем в один и тот же район. мы случайно устраиваемся работать совсем рядом. ты цепляешься за мою улыбку, за мой образ, но до сих пор не знаешь, как меня зовут. ты зовешь меня сонным мальчиком, потому что я засыпал у тебя на плече, когда ехал домой после тяжелой ночи, а я этого не помню. потому что мой мир всегда был зациклен лишь на одном человеке — на чону.
— давай сходим на свидание? — предлагаю я, улыбаясь тебе теплой и доброй улыбкой.

Bang Yongguk
^{________________} ♥ ♦ ♣ ♠ ^{________________}
26, татуировщик, гет

☊ Arctic Monkeys - Why'd You Only Call Me When You're High?

Ahn Heeyeon
^{________________} ♥ ♦ ♣ ♠ ^{________________}
23, стриптизерша, гет

☊ Mia Martina feat. Waka Flocka - Beast

Ёнгук давно не держит удачу в кулаке: пускает на самотек. Он каждый день проводит по полуобнаженным стройным телам пальцами и цепляет девочек практически на рабочем месте. У его нет рамок и горит на все зеленый свет, только газ сильнее вдавливает. Ёнгуку нравятся красивые вещи и люди. Чтобы с перцем и искрами, да поживее и без лишних расшаркиваний.

I need a partner,
Well are you out tonight?

Он любит и ненавидит живопись одновременно: слишком о смерти матери напоминает. Потому масло променял на моторное и скорость ночную, когда разрезает импровизированными векторами город на мотоцикле. Забросил холсты и вместо них выводит по чужой коже, создавая картины вечные. На Ёнгука хоть сразу вешай табличку "взрывоопасно", но все равно не спасет. Он не может простить отцу новую пассию и жить отдельно начинает, игнорируя слова о том, что хорошо бы было перенять семейный строительный бизнес. Ёнгук посылает вслух и очень отборно, потому что трахал он все это уважение вместе с остальными навязанным рамками. Они его мать не спасли. У Ёнгука на первом этаже свой салон, а выше в высотке - квартира, потому что он любит практичность и чтобы все под рукой. Ночи в отрыве, клубах и с друзьями, чтобы с пьянками громкими, да такими же отходняками. Ёнгук коллекционирует в телефонной книге номера и никогда по ним не перезванивает.

Incapable of making alright decisions,
And having bad ideas.

Хиён любит тонкие серебристые браслеты на запястьях, их позвякивание и ландыши, воспоминания в ней пробуждающие. Синий цвет и громкую музыку. Губы – ярким, каблуки – повыше, чтобы каждый шаг словно выстрел. У нее на глазах темные кошачьи стрелки и взгляд тренированно блядский, когда у шеста изгибается, прикрываясь одними только пушистыми ресницами. И крупные локоны вдоль тела рассыпаются, только обрамляя точеную фигурку.

One look and you're mine,
keep your eyes on me now

Вещи обтягивающие и просторные свитера из крупной вязки зимой. У Хиён рядом с кроватью стоит старая лава-лампа, с которой она всегда засыпает. Хиён для других, как ящик Пандоры – слишком любопытно приоткрыть, да предположить невозможно, что внутри. У нее перелом жизни в конце старшей школы и уход из дома. Неправильная первая влюбленность в тренера по гимнастике и случайное вскрытие секрета обществу, когда их застукивают. Хиён бросает спорт и живет сначала по подругам, а затем меняет прошлое на совсем другую сцену. Хиён внушает себе, что лучшая защита - нападение. Потому и юбки короче, потому длинными ногтями под подбородок и взгляд к себе привлекает, и голову только кружит. Яркая недоступность. Хиён взглядом по всем проводит, как лезвием горячаще по коже – будоражит и разогревает только.

Nowhere to run boy run, come here right now
There's only one thing that I wanna feel right now

Между ними несерьезно-серьезное, такое, что словами не описать, потому что никогда не растрачивались между собой на обещания и признания. Между ними звонки поздней ночью и игры в «горячо-холодно».
Ёнгук захотел ее, как только увидел первый раз в баре и попытался ухлестывать, но в ответ получил только средний наманикюренный палец. Смотреть можно, но не трогать. Ёнгука разок даже вышвыривали из клуба, но для него это совсем не аргумент. Ёнгук хочет испачкать пальцы в черное и оставить разводы на ее теле, а остальное не так важно. Он упертый и хочет добиваться. Он заприметил для себя новый холст и злится, что не достать.
Она – поднимает его на смех только глазами, когда он заказывает себе приватный каждую пятницу и пытается прикоснуться хотя бы вскользь. У них насыщение контрастами и отсутствие безразличия, хотя иногда Хиён напоминает ему Антарктику. Хиён пытается внушить себе, что связываться с плохими парнями не для нее, вот только и она далеко не домашняя кошка.
Хиён отдыхает с подружками в барах и казино и отлично знает, что может позволить себе любого. Ёнгук же – что не может позволить себе ее. Он называет ее доступно недоступной и «принцессой», потому что сладкое терпеть не может, да и какая она хани, если хитрая стерва. За пару месяцев он смотрел на нее уже столько раз и пожирал глазами, что может закрыть их и точно сказать, где какая родинка на теле находится: одна на груди, еще три созвездием на шее, на которой так хочется наследить губами. Он вручает ей хрустящие купюры настойчиво, пока она не расщедривается даже на пару цифр телефона.
Ан Хиён первой уступает, потому что день рабочий выдался ни к черту и настроение такое, что хочется только курить и смотреть в потолок с расслабленностью в теле. Она видит его у запасного выхода клуба и просит прикурить, потому что уставшие пальцы слушают слабо и своя зажигалка не пускает искры, зато она знает, у кого они точно есть. Садится назад, ногтями проходится по животу и позволяет себя увезти не по адресу. Спит с ним и утром изучает экскизы, которыми практически все стены его квартиры покрыты, но никогда не признается в том, как ей это нравится. Что в рисунках бы утонула, если бы могла.
Так они и живут-играют, теряя счет дням. Хиён никогда не расспрашивает его сверх меры и не лезет в душу, а она для него – закрытая книга. Ёнгук даже не пытается вникать: она будто то в карты играет, то в шахматы – без четких схем понятных для него. У нее может быть открыто практически все тело, едва ли прикрытое полосками кружевного белья, но душа все время захлопнута и не проберешься туда, пока сама не захочет.
Хиён не расспрашивает, но замечает многое: то, как морщится Ёнгук в дождливую погоду от неприятной ноющей боли в левой ноге. Потому что в футбол играл в школе и ногу сломал, и пришлось забросить любимое дело. Хиён не замечает, как позволяет ему набить себе на запястье корону, потому что только он ее так зовет. Зато смеется, когда Ёнгук предлагает сделать еще и пирсинг в соске, потому что так было бы еще сексуальнее. Она ему взамен царапины на спине и сердце обновляет.
И странно это: Ёнгук с легкостью может сломать кому-то гаечным ключом ребра или череп проломить, но к телу ее прикасается как-то бережно. И потому Хиён не особенно нравится, когда она вскользь узнает, что к нему в салон часто заходит кто-то из мафии. Влипнуть же он может, ох как влипнуть.
Но у них не те отношения, чтобы отчитывать или упрекать. Хиён целпяет тонкими пальцами шест и крутится, длинными ногами вырисовывает по воздуху и выдыхает, когда к ней прикипают взгляды. Она отталкивает его и притягивает ближе, и этому нет конца:

- Я заеду сегодня.
- Иди к черту, я вешаю трубку.

Но Ёнгуку плевать. Он скорее напьется и под дверью просидит хоть до утра, спуская с лестницы очередного ухажера. Она – его принцесса, пусть и холодна. Если и пить – то только до дна.

^{________________} ♥ ♦ ♣ ♠ ^{________________}
забирайте к себе и грейте обоих, я только за. выстраивайте свой собственный мир, оживляйте их, дополняйте своим, где требуется. и было бы здорово, если бы не забрасывали и отрывались на полную катушку. мне будет очень интересно за вами наблюдать, ребята.
захотите вдруг связать персонажей со мной - тоже не проблема. татуировщик не помешает, на красотку посмотреть тоже могу.
enjoy.